Шендерфер о парашютистах в Баш Мэ.
Хочу процитировать кусок из романа Шендерфера. В начале марта 1954 года на аэродроме Баш Мэ рота парашютистов готовится к погрузке на самолеты. Они летят в Дьенбьенфу и они знают, что это билет в один конец. Журналист пришел проводить старых друзей.
«Рота парашютистов ждала своей очереди, они прыгали этой ночью. Я знал капитана – он был портфеленосцем (Офицер явно был адъютантом и его журналист называет porte-bidon, но я ничего похожего придумать не могу. -К-К) при генерале – и он мне нравился. Он был французом, но он был похож на Ки. Все эти капитаны похожи… Было 5 часов пополудни. Вдалеке духовой оркестр репетировал военные марши к грядущей годовщине победы союзников в Европе. Рота ждала своего часа в металлическом ангаре на территории Баш Мэ. Парашюты, оружие, рюкзаки были сложены на цементном полу. Там было больше 130 человек, 135, если быть точными, вьетнамцы и французы – с запавшими глазами, впалыми щеками, и острыми скулами, худые, как волки, я кое-кого из них знал. Они стояли небольшими группками вокруг своих унтер-офицеров или офицеров. И ждали. Иногда они говорили какие-то глупости, которые вызывали взрывы хохота. Они могли бы провести это время в городе, потягивая последнюю кружку пива на террасе бистро, они были свободны, общий сбор был назначен на 7. Капитан, прикидывающийся спящим, голова на запасном парашюте, растянулся на цементном полу. Я был уверен, что он видел, как я пришел… Никто не проявлял пренебрежения ко мне, никто не замолкал, когда я подходил к той или иной группе. Меня даже вежливо поприветствовали… Они были у себя дома. И мне нечего было им сказать… И им было нечего мне сказать… Я остался, хотя самым моим заветным желанием было выпить полную кружку холодненького… Я сидел в своем углу. Смотрел, слушал. Не было привычного при отправлении на операции гомона. Они все знали, что это их последний прыжок….
Аэродром Баш Мэ. Парашютисты, отправляющиеся в Дьенбьенфу. Март 1954. Джозеф Шершелл.
( Collapse )
«Рота парашютистов ждала своей очереди, они прыгали этой ночью. Я знал капитана – он был портфеленосцем (Офицер явно был адъютантом и его журналист называет porte-bidon, но я ничего похожего придумать не могу. -К-К) при генерале – и он мне нравился. Он был французом, но он был похож на Ки. Все эти капитаны похожи… Было 5 часов пополудни. Вдалеке духовой оркестр репетировал военные марши к грядущей годовщине победы союзников в Европе. Рота ждала своего часа в металлическом ангаре на территории Баш Мэ. Парашюты, оружие, рюкзаки были сложены на цементном полу. Там было больше 130 человек, 135, если быть точными, вьетнамцы и французы – с запавшими глазами, впалыми щеками, и острыми скулами, худые, как волки, я кое-кого из них знал. Они стояли небольшими группками вокруг своих унтер-офицеров или офицеров. И ждали. Иногда они говорили какие-то глупости, которые вызывали взрывы хохота. Они могли бы провести это время в городе, потягивая последнюю кружку пива на террасе бистро, они были свободны, общий сбор был назначен на 7. Капитан, прикидывающийся спящим, голова на запасном парашюте, растянулся на цементном полу. Я был уверен, что он видел, как я пришел… Никто не проявлял пренебрежения ко мне, никто не замолкал, когда я подходил к той или иной группе. Меня даже вежливо поприветствовали… Они были у себя дома. И мне нечего было им сказать… И им было нечего мне сказать… Я остался, хотя самым моим заветным желанием было выпить полную кружку холодненького… Я сидел в своем углу. Смотрел, слушал. Не было привычного при отправлении на операции гомона. Они все знали, что это их последний прыжок….
Аэродром Баш Мэ. Парашютисты, отправляющиеся в Дьенбьенфу. Март 1954. Джозеф Шершелл.
( Collapse )
