
"А каких красивых людей он мог породить! Он был красив, как Бог. Как наш еврейский Бог, которого никто не видел и чей облик пытаться изобразить строго возбраняется еврейской религией. Но я всегда, когда думала о Боге, представляла его таким же красивым, как наши библейские цари. Соломон. Давид.
Его и звали Давид. Давид Левин. Двадцати трех лет, старше он никогда не будет.
Антисемиты изображают наш народ маленькими плюгавыми человечками с крючковатыми носами, оттопыренными ушами и вислой, как у старой клячи, нижней губой.
Ах, какой костью в горле у антисемитов застревал мой Давид! Рядом с ним они выглядели плюгавыми и ничтожными. Давид был породистым евреем. Стройным и красивым той удивительной древней библейской красотой, какую сейчас редко сыщешь. Глаза как миндалины. Губы крепкие, чуть припухшие. Подбородок широкий, упрямый. С крохотной впадинкой посередине. Нос прямой и ноздри вразлет. Волосы черные и мягкие, с чуть заметной волной. Таков портрет моего бога. Добавь к этому высокий рост. Атлетическую шею. Развернутые плечи. И узкую, стянутую мышцами, как пружина, талию."
И знаете что? Фильм невразумителен и изобилует странными эпизодами. А вот книга хороша. Точнее, хороша та ее часть, которая рассказывает о 1940-1950-х годах и о любви еврейского парня и литовки-антисемитки. Пронзительно и трогательно до слез. И очень жизненно. Да, местами жестоко, но - жизнь такая. А вот те куски, что посвящены современной на тот момент жизни (начало 19180-х) - отвратительны. Автор сознательно выпячивает свое еврейство как избранность и всячески кичится своей якобы свободой эмигранта перед "бедными" советскими гражданами.
"Но главный контингент на Золотых Песках - советские туристы. Они преобладают на пляже, выделяясь безвкусными купальниками и мясистыми бесформенными фигурами.
Советские туристы приезжают группами по 30-40 человек, и в каждой группе почему-то почти одни женщины. Из-за них пляж стал в самом деле похож на тюленье лежбище. Однотонным тусклым цветом купальников и массивными неуклюжими телами их обладательниц. А если эти женщины не лежат, а стоят, глядя на море, они напоминают пингвинов. Женщины с Запада, даже некрасивые, выглядят на их фоне изящными существами с совершенно другой
планеты."
В целом это довольно распространенное качество эмигрантов из СССР. Стремление подло, гаденько, исподтишка, хоть как-то пнуть страну, которую покинул. Противно. Ну, уж уехал - и бог с тобой. Забудь. Но нет, надо самого себя убедить в том, что ты в шоколаде.
А вот эпизоды из прошлого героя хороши.
" - Последний раз спрашиваю, - сказал Антанас. Выбирай! Девку или парня?
Мотор автомобиля, словно подтверждая угрозу Антанаса, взревел громче, собираясь тронуть.
- Ну! - нетерпеливо крикнул Антанас. - Кого берешь?
- Никого.
Мама ответила тихо, но ее голос, я могу поклясться, перекрыл рев мотора:
- Или обоих. Или... никого.
Грузовик дернулся, трогая с места. Я ударился виском о доску борта. И не почувствовал боли. Я оглох. Я онемел. Вся кожа на моем костлявом худеньком тельце стала бесчувственной, как бумага.
Боже! Какой матерью наградила меня судьба! И отняла так рано.
По мере того как грузовик удалялся, вырастала, словно из земли, фигура мамы. Она стояла посреди мостовой без платка, в черном, как траурном, платье и не шевелилась. Окаменела как статуя.
Мы выезжали из ворот гетто. На волю. Где нас ожидала смерть."
В общем, книгу рекомендую читать кусками. :)
Journal information